Вика шла по улице, совершенно пустынной в это утро. Стрелки часов показывали пять утра. В это время почти все люди спокойно спали в своих постелях, не подозревая о том, как плохо было Вике. Это «плохо» ощущалось не физически, а душевно, что было еще хуже. Девушка сорвала белый пушистый одуванчик и принялась его разглядывать, точно видела этот цветок  первый раз в жизни.
      -   Белый и пушистый, - произнесла Вика, - как это – быть белой и пушистой?
Сама девушка не понимала таких вещей. Сколько Вика себя помнила, она всегда была больше агрессивной, но достаточно пазитивной девчонкой.
      -   Ну вот, посуди, - обратилась Вика к одуванчику. – У меня рыжие волосы, я больше люблю джинсы и кроссовки, чем юбки и каблуки. Хотя и то, и другое ношу с удовольствием. Я сильно крашусь, часто бываю гламурной, но всегда отвечаю на любой, даже дружеский выпад в мою сторону. Многие ребята боятся мне слово сказать. У меня много друзей, но почему – то никто не воспринимает меня как девчонку! Только как надежного друга, готового всегда придти на помощь и выручить в любой ситуации. Пропали мои годы. Мне всего 13, ну почти 14, а чувствую, что жизнь не удалась.
         Вика изливала свои мысли одуванчику и, постепенно, тяжелый камень в ее душе становился легче, он будто бы растворялся и создавал тепло, разливающееся по всему телу.
         Внезапно девушка осознала, что жизнь не так черна и плоха, как казалось. Вика не могла понять, кто в этом виноват – теплое утреннее солнышко или белый пушистый одуванчик. Да это не важно. Вика попыталась улыбнуться, хоть улыбаться было некому. Как только уголки девичьих губ меджленно, но неудержимо поползли вверх, улица заполнилась улыбающимися только Вике прохожими.
      -  А знаешь, милый, я поняла одну простую истину! – обратилась она к одуванчику. – Не надо расписывать все черными и серыми красками. Все относятся к тебе так, как ты относишься ко всему. Нужно лишь только улыбнуться миру, и он не останется в долгу, а улыбнется тебе!